И один в поле воин, если он по-казачьи скроен
В 1914 году на патриотических плакатах Первой мировой Кузьма Крючков изображался лихим казаком, славным рубакой, сразившим в неравном бою 11 немецких драгун. О его небывалом подвиге писали газеты и журналы. Его портрет даже печатали на пачках папирос. Но в годы советской власти Крючкова, как и множество других российских героев забытой войны, постигло полное забвение.
Шестнадцать ран, но все пустые…
А кто первый на завал попадет, тому слава, и Георгий, и почет, - пелось в старинной казачьей песне. Кузьма Крючков как раз и оказался первым. 12 августа 1914 года он с тремя казаками 3-го Донского имени Ермака Тимофеевича полка столкнулся с разъездом из 27 германских драгун. Донцы, как говорится, не раки - задом не пятятся. Схватка была неизбежной. Позже Крючков сухо, по-военному, описал этот бой:
"Часов в десять утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо - я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер. Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться.
Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам рук, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважныя. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею поодиночке уложил остальных.
В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько нераненых лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так - уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть верст".
В рассказе все выглядит почти обыденно. Но схлестнулись они не с новобранцами-пехотинцами, а с кавалеристами, которые всегда были элитой любой армии и имели соответствующую подготовку. Тем невероятнее выглядит исход боя. Не зря за такой подвиг поздравлять казака приехал сам командующий армией генерал Ренненкампф, который толк в кавалерийской рубке понимал.
За этот подвиг все четыре казака стали георгиевскими кавалерами, а Георгиевский крест 4-й степени за номером 5501, полученный Кузьмой Крючковым, стал первой георгиевской наградой, врученной на этой войне. О событии доложили императору и рассказали в газетах. Бравый казак мгновенно стал российской знаменитостью. Было ему тогда 26 лет от роду.
Жизнь не гулянка, но и не похороны
Кузьма Крючков родился в семье казака-старовера на хуторе Нижне-Калмыковском станицы Усть-Хоперской Усть-Медведицкого округа на Верхнем Дону в 1888 году. В соответствии с древними традициями, еще бытовавшими тогда на Дону, в тринадцать лет был женат на пятнадцатилетней казачке... Столь ранние браки обуславливались не ранней зрелостью людей прошлого, а хозяйственной необходимостью. В доме была нужна работница. Поэтому и была жена Кузьмы на два года старше. В свои пятнадцать она работала в поле уже в полную взрослую силу.
Что же касается супружеских отношений, то они наступали у молодоженов в сроки, отпущенные природой. В 1915 году у Кузьмы Крючкова было уже двое детей: сын 4-х лет и дочь 3-х... Так что на службу в 1910 году он шел человеком зрелым - отцом семейства и хозяином. У Крючкова была крепкая патриархальная семья. Со своими, понятными казакам и никому другому внутренними отношения, со своей моралью и устоями, которые казаки скрывали от досужих исследователей.
В 1914 году умелый и выносливый, верткий и смекалистый, в самом расцвете сил вступает Кузьма Крючков в главное свое земное предназначение: в войну, к которой был готов и физически, и нравственно. Он встречает ее без страха и видит в ней продолжение всего, что входит в понятие жизнь. А жизнь, как гласит казачья пословица, не гулянка, однако и не похороны!
Его первый бой и первый подвиг - закономерность. Профессиональные воины-степняки били захватчиков и сто, и двести, и триста лет назад. Не знавшие себе равных в конном бою, казаки порубили германцев, потому что были лучше обучены, храбрее, выносливее. Традиционное, еще в ХVI веке замеченное за казаками умение драться и побеждать в меньшинстве даже в Первую мировую при наличии пулеметов, цеппелинов и гаубиц не было утрачено. За казаками были традиции, воинская культура, боевой дух.
"Медные трубы"
Три следующих Георгиевских Креста Кузьма Крючков получил за две недели, когда его стали возить по войскам. И каждый новый командующий армией, куда привозили казака, считал своим долгом навесить ему еще один "Георгий". И, наконец, Государь, приехавший к войскам, пожаловал тоже!
Так и стал Крючков полным Георгиевским кавалером. А это было очень важно и с точки зрения материальной: 136 рублей золотом в год пенсиона, 100 десятин земли. Кроме того - потомственное дворянство, первый офицерский чин и освобождение от всех видов платежей и податей на три поколения вперед.
Что было дальше? Некоторые историки и романисты утверждают, что герой не сумел пройти сквозь "медные трубы" и … спился. На самом деле Кузьма Фирсович, покрасовавшись в отпуске в своей станице, погулявши в обеих столицах, вдоволь наснимавшись у фотографов и даже в кинохронике, вернулся в свой казачий полк воевать. Полк был переведен на Румынский фронт и оставался там до конца войны. Боев хватало.
Крючков командовал сотней. Командиром оказался толковым, хладнокровным и расчетливым, а уж храбрости ему было не занимать. Бывал не раз ранен. В конце 1916 – начале 1917 года находился на излечении в госпитале Ростова, где у него украли и все Георгии, и золотое оружие, о чем и сообщили ростовские газеты. И это был, так сказать, последний газетный всплеск интереса к Кузьме Фирсовичу.
Последний бой
Грянула Февральская революция, и стало не до Крючкова. Между тем, с февраля 1917 года начинается новая жизнь Кузьмы Фирсовича. Может быть и более героическая, и уж во всяком случае более трагическая, чем та, что была прежде. Вышедший из госпиталя Крючков был единодушно избран председателем полкового комитета. Полки шатались, митинговали. Россия рухнула, армия развалилась. Для Крючкова, верного присяге, Царю и Отечеству, вопроса "принимать революцию или не принимать" не было. Когда в казачестве произошел раскол, он принял сторону белых.
В начале 1918 года через Дон покатилась Красная Армия, бежавшая с Украины от кайзеровских войск. Каждая проходившая часть накладывала так называемые контрибуции на станицы, реквизировала лошадей, продовольствие, одновременно начались массовые расстрелы. Сформированные комитеты деревенской бедноты грабили и насиловали. Число сторонников новой власти стремительно уменьшалось, но казаки, деморализованные и разоруженные, все еще медлили.
К концу апреля Крючков и его товарищ подъесаул Алексеев решили создать партизанский отряд. В его составе было 70 человек с шашками и 23 с винтовками. Но даже с такими ничтожными силами Крючков пытался несколько раз нападать на станицу Усть-Медведицкую, где стояли прекрасно экипированные и вооруженные многочисленные отряды бывшего войскового старшины Миронова, подкрепляемые частями Красной Армии, которые проходили через Дон.
К началу мая строевые казаки хлынули в отряд валом, что позволило подъесаулу Алексееву планировать нападение на окружную станицу. Вооружаясь отбитым оружием, казаки под командой Крючкова и основная масса, атаковавшая станицу с фронта, под командой Алексеева вышибли из нее отряды Миронова. Бой был жестоким, станица несколько раз переходила из рук в руки, однако победили белые.
За этот бой Крючков был произведен в хорунжие. С этого дня он становится не просто деятельным участником белого движения, но и признанным лидером коренного казачества. Хорунжий Крючков - это было совершенно новое явление в жизни казачества, это было истинно народное казачье офицерство. Простые казаки доверяли Крючкову безраздельно. Однако никакой героизм, никакое воинское мастерство не могли противостоять той силе, что накатывала на Дон. В августе 1919 года начался отход Донской белой армии.
Крючков командовал арьергардом Донской армии, удерживая наседавших красных у станицы Островской, близ моста через реку Медведицу... Группа офицеров разместилась в маленькой хате недалеко от моста, который нужно было удержать любой ценой. Перейдя его, красные разлились бы половодьем и охватили отступавшие обозы. Был среди офицеров и Крючков.
Все дальнейшее труднообъяснимо. На этой стороне, у моста, размещалась небольшая группа казаков так называемого заслона. Мост считался "ничейным", но красные уже перешли его, выкатили по сторонам моста два пулемета и стали окапываться. Вероятно, Крючков понял, что была всего лишь минута, в которую можно было все еще исправить. Объяснять замысел было некогда. Он выскочил с шашкой к мосту один, крикнув на бегу казакам: "Братцы, за мной... Отбивайте мост". Пятеро или шестеро казаков прикрытия кинулись за ним. Но с моста навстречу им шел целый взвод красных. Казаки остановились. Остановились и красные, видя, что их атакует… один человек.
По рассказам, Крючков успел добежать до ближайшего пулеметного гнезда и срубить расчет из китайцев, когда его скосили из соседнего окопа пулеметной очередью…
Память Первой мировой
Начало Первой мировой войны было встречено российским обществом в единодушном патриотическом порыве. В том далеком 1914 году ее называли Второй отечественной, которая пришла через 100 лет после войны с Наполеоном. В армию было мобилизовано более 15 миллионов человек. Решающие сражения состоялись именно на Восточном, или, как тогда называли, на Германском фронте.
Многие воины проявили в боях небывалый героизм. Можно было бы рассказать о пятнадцатилетнем казаке станицы Усть-Медведицкой Иване Казакове, награжденном за боевые подвиги тремя Георгиевскими Крестами или о полном георгиевском кавалере поручике Марии Бочкаревой; о медсестре Римме Ивановой, поднявшей солдат в последнюю атаку, когда не осталось офицеров; о летчике Юрии Гильшере, настоящем асе, летавшем на боевом самолете после ампутации ноги…
В России в нынешнем году начало работать Общество памяти Первой мировой войны. Эта международная организация, объединяющая историков, писателей и журналистов, приступила к сбору банка данных, который поможет восстановить объективную картину военных событий, изменивших ход мировой истории. Готовится к выходу многотомная история и энциклопедия Первой мировой войны. К 100-летию со дня ее начала будет создан Музей истории Первой мировой войны и установлены памятники героям, павшим на полях сражений.