"Батальон смерти" шел умирать за родину

В России начались съемки фильма под названием "Батальон смерти" - это художественная лента о реально существовавшем женском батальоне под руководством Марии Бочкаревой. Он был создан в 1917 году и принимал участие в сражениях Первой мировой войны. Генеральный продюсер картины Игорь Угольников в эксклюзивном интервью"Голосу России" раскрыл некоторые подробности съемок и замысла фильма.

Гость в студии "Голоса России" - Игорь Станиславович Угольников, актер, режиссер, телеведущий и продюсер.

Интервью ведет Рита Болотская.

Болотская: Здравствуйте. Гость нашей студии - известный актер, режиссер, телеведущий и продюсер Игорь Угольников. Здравствуйте, Игорь Станиславович!

Угольников: Здравствуйте.

Болотская: Поговорим об интереснейшем проекте, над которым сейчас работает Игорь Станиславович. Это съемки художественного фильма, посвященного Первой мировой войне, о женском батальоне смерти Марии Бочкаревой. Этот батальон принимал участие в битвах, сражался на фронте.

Начнем с первого дня съемок. 31 августа, как широко освещалось в прессе, в Петербурге прошел первый день съемок. Говорят, прошел он очень торжественно, даже с присутствием министра.

Угольников: Я не знаю, есть ли в истории отечественного кино факт, когда министр приезжает на съемочную площадку и разбивает тарелку, что произошло у нас 31 августа. Владимир Ростиславович нашел время в своем графике и не только разбил тарелку, как это полагается при старте любого кинопроекта, но и сказал правильные слова в нашу поддержку, о том, что необходимо помнить защитников отечества, павших в Первую мировую войну.

1 августа стало торжественным днем. Президент ввел этот торжественный день, День памяти погибших в Первой мировой войне. Война забыта. Можно много говорить, почему и как это произошло. К 100-летию начала Первой мировой войны, к 2014 году я теперь уже обязан сделать государственный проект, снять этот фильм.

- Первая мировая война

Сроки очень сжатые, для такой большой картины совсем невыносимые, но мы постараемся успеть. Я из этой студии, закончив московские дела, еду на съемочную площадку в Псковскую область, где снимаются военные баталии для нашей картины.

Болотская: Вы параллельно снимаете и в Петербурге, и в Пскове?

Угольников: Нет. В Петербурге мы снимали только сцену острижения наших главных героинь. К сожалению, они уже все лишились волос, все совсем коротко острижены, почти налысо, в том числе и Маша Кожевникова, и Маша Аронова, которая исполняет роль Марии Бочкаревой, и многие другие.

Болотская: И даже сам режиссер Дмитрий Месхиев постригся из солидарности..

Угольников: И сам режиссер подстригся. И меня заставили подстричься. Видите, я тоже постригся, правда, не совсем коротко, но тоже пошел по этому пути.

В Псковской области снимаются все батальные сцены. За три месяца там построено 1,5 километра окопов, причем российские окопы существенно отличаются от немецких. Мы провели очень серьезную историческую работу, исторический экскурс в ту эпоху. Все уже готово, процесс пошел.

Болотская: Острижение девушек - это историческая реальность. Под знамена Бочкаревой пришли 2 тысячи доброволиц, и все они при этом остригались наголо. Вы абсолютно соответствуете реальности. У вас много консультантов, которые помогают восстанавливать реалии того времени?

Угольников: Естественно, как и с фильмом "Брестская крепость", который я сделал в 2010 году. Фильм "Батальон смерти" - это логическое продюсерское продолжение экскурса в историю нашей страны. После "Брестской крепости" мне стало понятно, что нужно обращаться к истории Первой мировой. Изучив ее, насколько я мог, вместе со своей командой, мы пришли к заключению - не только мы, естественно - что Вторая мировая война - это незаконченная Первая.

У нас и в "Брестской крепости", и в "Батальоне смерти" очень много консультантов. Есть и военные консультанты, которые консультируют нас по вооружению, по субординации, по знакам отличия. Есть исторические консультанты по военному костюму. Такая картина готовится очень серьезно. Мы не можем покривить душой и нарушить историческую правду.

Другое дело, что, конечно, фильмы про Великую Отечественную войну снимать легче, чем про период столетней давности. О Первой мировой вообще мало кто снимал, мало кто вообще что-либо делал. Воссоздать картинку столетней давности сложнее.

Болотская: В некоторых интервью, посвященных этому проекту, вы говорили о том, что в роли Марии Бочкаревой видели только Марию Аронову, нашу замечательную актрису. А как она сама отнеслась к предложению сниматься?

Угольников: Для нее это, конечно, поворот в ее творческой, да и вообще в жизни - сыграть такую роль. Маша Аронова - моя близкая подруга. Она начинала у меня еще будучи студенткой третьего курса, вместе с Нонной Гришаевой. Они у меня снимались тогда в программе "Оба-на!" - из той моей, прошлой жизни.

Когда она узнала, что будет играть Бочкареву, конечно, у нее появился трепет. И сейчас я чувствую, насколько она трепетно относится к этой роли, как боится, хотя она сильнейшая актриса. Она отменила все свои спектакли, только в Театре Вахтангова осталось несколько. Я попросил ее об этом. Отменила практически все свои антрепризные спектакли, и на три месяца уходит в съемочный процесс, в окопы.

Болотская: А какой временной кусок вы будете отражать? С весны 1917, с момента создания батальона, и до какого времени?

Угольников: Все так, как было тогда: с конца марта 1917 года по август 1917. Это уникальный отрезок нашей истории. Свершилась Февральская буржуазная революция - она действительно была революцией. Монархия пала, царь отрекся от престола. Подъем в обществе был огромный.

- Особый путь русской революции

Люди ждали демократических перемен в Российской империи. Другое дело, что все это завершилось октябрьским переворотом, надо хоть теперь называть вещи своими именами. В октябре была не революция, а переворот. Что из этого дальше вышло - Гражданская война - это уже другое.

Так вот, именно в этот период эмоционального, духовного подъема нации и был создан батальон смерти, хотя на фронте все было совсем плохо, солдаты уже чуть ли не братались с немцами, много можно об этом говорить...

Что меня прежде всего интересует в этом фильме? И почему именно батальон смерти в Первой мировой? Потому что в этом батальоне выразилось все ощущение трагизма нашей жизни - и той, и нынешней. Ведь тогда женщины пошли в батальон не для того, чтобы помогать мужчинам бороться, а для того, чтобы поднять боевой дух.

Болотская: Вести их за собой.

Угольников: Да. Потому что солдаты отказывались воевать, они хотели домой, они не хотели продолжать войну, которая уже завязла. Там, в России, свершилась революция, сейчас землю будут делить, а мы тут в окопах сидим...

Понятно, что у солдат была своя логика. И солдатские комитеты - Керенский ввел солдатские комитеты, не позволяли офицерам принимать решения. Это был полнейший развал армии. И когда женщины пришли, солдатские комитеты им сказали: а кто вас сюда звал?

Но женщины рвались в бой. Однажды пошли в атаку и увязли, начали погибать в немецких окопах. Офицеры говорят солдатам: "Что вы делаете? Помогите, поддержите! Там наши женщины погибают!" - "А кто их сюда звал? И вообще, вы, офицеры, не имеете права принимать решения без солдатских комитетов"... Тогда офицеры сорвали с себя погоны и сказали: "Офицеры не имеют права, а мужики обязаны!" Взяли винтовки и пошли спасать женщин. Вот, собственно, об этом фильм.

Болотская: Бочкарева получила ранение, по-моему, в июле или в августе - этим моментом вы заканчиваете картину?

Угольников: Я заканчиваю картину эпизодом боя, когда мужчины все-таки поднимаются в атаку, идут спасать своих погибающих женщин.

Болотская: А как вы трактуете образ Бочкаревой, этой, безусловно, замечательной женщины? Простая крестьянка, она, тем не менее, и с королями встречалась, и с Вудро Вильсоном, президентом США - это уже несколько позже, после 1917 года. Что ею двигало? Патриотизм? А может желание славы?

Угольников: Патриотизм тогда для людей означал очень многое, очень. Это слово воспринималось совсем не так, как сейчас, когда при слове "патриотизм" кто-то начинает ухмыляться. Нет.

Тогда был общий эмоциональный порыв людей: свергнут государь, у нас демократическая революция, мы все как один... Поэтому желание славы отходило на второй или третий план, а был действительно общий патриотизм - за Родину, за Россию! Никто не делал ничего для себя. И женщины шли на смерть за Родину, за Россию.

Поэтому когда их спрашивают - там, в нашем сценарии: почему вы, женщины, пошли сюда, в батальон, они говорят: за Родину. Как сейчас это произносить, как зритель это воспримет? А тогда люди искренне это говорили. Вот как сделать, чтобы зрители, смотря картину "Батальон смерти", воспринимали все именно так, как мы, ставили себя на место тех людей, в ту эпоху? Сложная задача, но интересная.

Болотская: А чья это все-таки была идея - создать "Батальон смерти"? Самой Бочкаревой или Керенского, или еще чья-то?

Угольников: Временного правительства. Брусилова, я так понимаю, Родзянко и Керенского… Родилась идея, как поднять боевой дух. Керенскому что-то надо было в любом случае делать, хотя он столько наделал в марте 1917 года, упразднив суды, упразднив полицию, выпустив уголовников - чудовищная история была в нашей стране! Но при этом - все-таки демократическая революция, надо что-то делать, дух поднимать. Очень все противоречиво было тогда в нашей стране, а результаты оказались трагическими.

- Александр Чубарьян: Для России нет неудобных исторических тем

Болотская: Правительство воспользовалось авторитетом, который уже был у Бочкаревой? Ведь она сражалась на фронте с 1914 года.

Угольников: Да, к тому времени у Бочкаревой уже было имя, ее называли на фронте "Яшкой" - в честь человека, которого она любила. Мы эту историю немножко опускаем, хотя все равно показываем, будет сцена, когда реальный муж Бочкаревой появится на фронте, будет ее бить на глазах у всех как муж, имеющий право - из-за ревности, которую он, естественно, питал, из-за многого другого.

Так вот, Бочкарева к 1917 году действительно уже была известна.

Болотская: И ее сделали флагманом... 2 тысячи женщин пришли к ней, под ее знамена, а осталось сколько? 300-400?

Угольников: 300. Батальон состоял из 300 человек. Естественно, женщины пришли туда из разных сословий, туда даже благородные девушки приходили с горничными, забривались в солдаты вместе с ними. Были простолюдинки, были монархистки, и половина фильма - это конфликт внутри батальона, а там все было очень непросто, как выяснилось.

Кто-то отпадал, не выдерживая тренировок, психологических нагрузок, кто-то отпадал в силу многих бытовых обстоятельств, и в результате на фронт пришли 200 двести с небольшим человек. А присягу в Петербурге принимали 300. Согласно истории, около трети этих девушек погибло, остальные вернулись в Петроград и в октябре, при октябрьском перевороте, там уже была своя баталия…

Болотская: Они защищали Зимний?

Угольников: Ну, не совсем Зимний. Кстати, забавно: был один батальон девушек, которых Бочкарева выбросила из своего батальона, и они создали собственный. Отдельная история, но, я думаю, она не для нашего фильма.

Болотская: Она выгнала их из-за нарушений дисциплины?

Угольников: Да, а также из-за того, что они пытались создать солдатский комитет в самом батальоне. Это частично тоже будет в картине.

Болотская: Вы говорили о разнице в сословиях, о том, как сложно притирались женщины в батальоне. Героиня, которую играет Кожевникова - Мария Скрыдлова, по фильму Вера - она же была дочерью адмирала, а служила адъютантом у крестьянки Бочкаревой.

Угольников: Очень важный психологический момент.

Болотская: Выдающиеся личности: и Бочкарева, и Скрыдлова… И наверняка же будет любовная линия, потому что без этого фильм не строится. А между кем и кем?

Угольников: Конечно, фильм невозможен без любви, именно поэтому мы добавили особенных красок в образ Скрыдловой - но я не буду раскрывать всех тайн картины… Кроме того, у нас есть еще одна важная тема - женщина.

Женщина - основа семьи, прежде всего женщина-мать, и эта тема у нас в картине будет высвечена отдельно. Одна из героинь фильма окажется беременной, когда надо будет идти на фронт, и она будет умолять Бочкареву взять ее с собой, но Бочкарева откажется. Ответит: "Именно ради него, того, кто у тебя там сейчас, мы идем подыхать! Пойми, ты должна сохранить этого ребенка для всех нас!" И батальон отдаст ей честь, этой девочке.

Болотская: Ничто человеческое Бочкаревой было не чуждо. Она сама умела любить - об этом знаем, поскольку у нее был роман с Яковом. И важность материнства могла оценить. Однако дисциплину держала железную и била своих бойцов за любую провинность.

Угольников: Один раз, кстати, была даже арестована за рукоприкладство.

Болотская: Даже так? Скажите, пожалуйста, а для вас было принципиально, чтобы эту картину снимал Месхиев, вы сами его выбрали?

Угольников: Картина питерская, многое происходило в Петербурге, мне был обязательно нужен питерский режиссер. Мало того - крепкий режиссер, да еще с плотной, крепкой командой, тоже питерской. Методом простого анализа мы вычислили, что только Месхиев в Питере может потянуть такую картину.

Когда я к нему обратился с предложением, Дмитрий Дмитриевич сразу сказал "да", потому что у него тоже была мечта снять фильм о Первой мировой войне. Здесь наши устремления сошлись.

Болотская: Вообще-то выигрышный проект. Мне кажется, он непременно должен иметь зрительский успех. Из-за темы. Женщина на войне… Ей, по сути, там делать нечего, не женское это дело. Но, тем не менее, они пошли, они это сделали. И, по-моему, аналогов в мировой истории не было.

Угольников: Да. Чтобы в таком количестве женщины надели на себя форму, взяли оружие и пошли на фронт - такого не было.

Болотская: Но потом правительство их расформировало. Решили, что больше они не нужны?

Угольников: Да, именно так и произошло. Это было уже осенью 1917 года.

Болотская: Война заканчивалась…

Угольников: Не в этом дело, а в том, что начинался октябрьский переворот. Переворот во всем. Вообще это чудовищная история - весь финал Первой мировой войны. Мы должны были в ней победить, но победу в результате у нас украли, и мы проиграли проигравшей стороне. Уникальный исторический факт. Оторопь берет, когда понимаешь, что проигравшей стороне, немцам, большевики в качестве контрибуции отдали потом 92 тонны золота. Поэтому и замалчивалась война столько десятилетий.

Болотская: Как вы собирали бюджет на этот фильм? Я знаю, что вы выиграли открытый конкурс, получили от Министерства культуры 50 миллионов - вроде бы солидная цифра, но для фильма мало. А все остальное - еще 200 или сколько-то миллионов - это ваши продюсерские изыски?

Угольников: Я поставил перед собой задачу: бюджет картины "Батальон смерти" должен быть таким же, каким был бюджет "Брестской крепости" - 250 миллионов рублей. Хотя, повторюсь, снимать эпоху Первой мировой войны значительно сложнее: нет тех костюмов, реквизита, и вообще воссоздавать эпоху труднее.

Но раз такую задачу поставили, будем выполнять. Из 250 министерство выделило нам 50 миллионов рублей, одну пятую бюджета, остальные деньги - это мои, продюсерские, скажем так, телодвижения.

Болотская: Премьера "Брестской крепости" три года назад состоялась 22 июня в стенах Брестской крепости. И сейчас все уже гадают: где же будет премьера нового фильма? Предположения разные: Исаакиевская площадь, Дворцовая площадь в Санкт-Петербурге.

Угольников: Сначала фильм нужно снять. Давайте не будем бежать впереди паровоза. Конечно, если все будет хорошо, премьера должна состояться 1 августа 2014 года, в год столетия первой мировой, в День памяти погибших в Первой мировой войне. А вот где это будет, мне пока трудно судить, но надеюсь, что это уже будет определять министр культуры.

Болотская: Не могу не спросить: это же не единственный ваш проект, посвященный Первой мировой? Будет ли сниматься международный альманах "Первая мировая"?

Угольников: У нас по этой тематике несколько основных проектов. Естественно, под номером один - "Батальон смерти". Вторым будет международный альманах, в котором каждая страна - участница Первой мировой - будет делать свою новеллу. Наша, российская новелла будет как раз сокращенным вариантом "Батальона смерти".

Альманах идет тяжело, потому что очень трудно договариваться - как 100 лет назад было трудно договариваться с союзниками, противниками, так и сейчас. У каждого свой взгляд на Первую мировую. Так что тяжело пока с альманахом, но, надеюсь, я все-таки это осилю.

- Петр Александров-Деркаченко: "У всех своя правда о Первой мировой войне"

И третий кинопроект, надеюсь, также будет мной пробит - предполагается картина, сделанная на средства Союзного государства. Точно так же мы делали "Брестскую крепость". Картина мной просчитана, она потребует около 490-500 миллионов рублей, но там уже все серьезно. Там уже и Брусиловский прорыв, и оборона крепости Осовец, и Сморгонь - много всего будет.

Я думаю, этот проект нам удастся осуществить в следующем году, то есть фактически съемочная группа перейдет из нынешней картины в другую. Но пока об этом трудно говорить, потому что решение не принято.

Болотская: Это то самое "Прощание славянки", сценарий к которому оказался последним сценарием Эдуарда Володарского?

Угольников: Да, это последний сценарий Володарского, который называется "Прощание славянки". И то, что он оказался последним, для меня - дополнительный стимул, чтобы все-таки пробить и снять этот фильм.

Болотская: Спасибо вам большое, Игорь Станиславович, что пришли и рассказали.

Угольников: Спасибо и вам.